Великодушный деспот - Страница 8

— Бабочки! — радостно воскликнул Энтони. — Какая прелесть!

— Они уже редкость в наши дни, — грустно заметила Полина. — Становятся жертвами химикатов.

Трава в розарии была подстрижена грубо и неровно, необрезанные деревья страдали от плохого ухода, но по-прежнему цвели, заросли георгинов и пионов склонялись под тяжестью цветов. Решетка в саду была вся покрыта цветами жимолости, в воздухе стоял сладкий аромат.

— Тут любой садовник пришел бы в отчаяние, — пренебрежительно заявила девушка. — Майкл подрезал немного траву, а в остальном тут ничего не делалось уже годами.

— Но выглядит очень красиво, — мягко проговорил Энтони, — и многообещающе.

— Думаете получить какую-то прибыль? — предположила Полина, когда они шли через розарий к другой лестнице, окруженной высокими, стройными кипарисами. Когда-то их аккуратно подстригали, теперь же они были запущены донельзя. За деревьями виднелся теннисный корт, заросший бурьяном. — Мы тут косим довольно много сена, — сообщила Полина. — Чтобы вернуть ему былой вид и использовать по назначению, придется заново покрывать дерном, а это стоит астрономических денег.

Джордж готов был ударить ее.

Она стояла на краю теннисного поля и показывала на еще один пролет ступенек, который вел к загонам для лошадей.

— Вон те деревья, вдали, стоят на самой границе нашего участка, — Полина махнула рукой вправо, где наливались соком груши и яблоки, висевшие над изгородью, — а это наш фруктовый сад, он идет от конюшен наверх. Все деревья нужно будет заново опрыскивать и обрезать. Вам понадобится армия садовников, чтобы привести здесь все в порядок.

Энтони не стал отвечать на это язвительное замечание. В тишине слышалось громкое гудение пчел; он обернулся и посмотрел вокруг; сквозь кроны кипарисов виднелась крыша дома, а за ней — дорога, бегущая через деревню Мулинз к голубеющим вдали рощам и полям. Взлетевшая из прибрежных камышей цапля лениво хлопала крыльями над домом, и где-то вдалеке, высоко над головами, звенел жаворонок — мирная, пасторальная картина, классический английский пейзаж. Полина резко развернулась и пошла назад по той же дорожке, по которой они пришли, и в глубоком молчании оба ее спутника и собака двинулись вслед за ней. На последней ступеньке, ведущей вниз, во двор, девушка остановилась.

— Желаете еще что-нибудь осмотреть, мистер Марш?

— Да, я хотел бы взглянуть на дом.

Она замерла.

— Полагаю, у вас есть разрешение на осмотр?

— Ну перестань, Лина! — простонал Джордж.

Энтони засунул руки в карманы брюк и стал с интересом изучать «маленькую мегеру».

— А почему вы так не хотите, чтобы я купил вашу усадьбу, мисс Геральд? Ведь кто-нибудь ее все равно купит, вы же понимаете.

Она это понимала, и слишком хорошо, и сама знала, что ведет себя глупо. Ведь раз она теряет дом, ей все равно, кому он будет принадлежать, но мысль о том, что этот элегантный светский человек завладеет ее домом, была Полине почему-то особенно нестерпима. Он выглядел так, словно у него действительно есть средства привести дом в порядок, подремонтировать, чтобы он стал наконец элегантным и безупречным, как сам Энтони Марш, превратить его в игрушку богатого человека, а Полине нравилось ее поместье таким — слегка запущенным, заросшим, это придавало ему какой-то особый дух. Девушка смутно надеялась, что дом купит другая семья, которая тоже полюбит его таким как есть и оставит здесь все без изменений, хотя эта надежда была совершенно призрачной, потому что такие люди, как правило, не имели достаточных средств. Девушка потерла глаза маленьким загорелым кулачком — последнее время то и дело наворачивались слезы, — но вымучила слабую улыбку.

— Простите, — сказала она. — Если честно, мне невыносимо думать, что кто-то купит наш дом, но я знаю, это неразумно, и вы с Джорджем просто застали меня не в лучшем расположении духа.

— Это когда вы несли охапку сена? — Энтони ответил улыбкой на ее улыбку. — Джордж должен был вас, конечно, предупредить заранее. Может быть, вы все-таки извините нас и покажете дом?

— Да, конечно, — ответила хмуро девушка.

Когда они вошли через парадную дверь и оказались в гостиной, она уже не указывала на реальные и выдуманные недостатки дома. Солнце просачивалось сквозь густые заросли виноградной лозы, увившей весь фасад, с плетей свешивались пурпурные гроздья. В кухне они встретили Линетт и тетю Марион, занятых утренними хлопотами. Все были представлены друг другу, и тетя Марион пригласила гостей спуститься в «салон» и выпить кофе после осмотра верхнего этажа. И действительно, осмотрев все в доме, они спустились в эту комнату: по форме дом представлял собой букву «L», и «салон» находился в перекладине, имея помимо стеклянной двери на веранду и окон, выходивших на нее же, еще и большой застекленный «фонарь», смотревший в огражденный стеной сад справа от дома.

Энтони оглядел длинную, низкую комнату с широким открытым камином и глубоко вздохнул.

— Нет ничего удивительного в том, что вы так любите этот дом, — сказал он Полине. — Думаю, я и сам полюбил бы его.

Кощунственней для Полины ничего нельзя было придумать. Этот чужак позволяет себе связать себя с ее родовым гнездом, домом, где она родилась, который он только что увидел впервые в жизни. Это истощило все запасы терпения Полины, и она резко сказала:

— Да, летом здесь все красиво, однако зимой гораздо мрачнее.

— Ну вообще-то, я давно не видел в Англии снега, — ответил он. — В Лондоне он, не успев выпасть, превращается в слякотное месиво.